Быт. XXII, 1-18.

Ст. 1-12 И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе. И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня

О Аврааме и Исааке

И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. [Бог] сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе (Быт. 22, 1-2). Таково повеление Божие. Тогда праведник, без замедленияоседлав осла своего, как написано (ст. 3), и распорядившись, чтобы за ним следовали только двое слуг, а также взяв возлюбленного сына, отправился на жертвоприношение. Когда же достиг оного священного места едва не на третий день, то сказал слугам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам (ст. 5). Затем возложив на сына дрова, нужные для всесожжения, и убедив его идти так, следовал за ним. Когда же дитя спрашивало отца, говоря: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? то он ответил: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой (ст. 7-8). Воздвигнув Божественный жертвенник, он сложил на нем дрова, а когда положил на них и связанного отрока и взял в руки нож, то глас Ангела воспрепятствовал ему, говоря, что не должно ему закалать дитя, так как Бог уже познал присущее ему доброе намерение. Затем праведник, увидев овна, рогами удержанного в кустарнике сада Савек, совершил жертву, принесши его вместо сына. И таким образом спустился с горы к слугам своим, ведя к ним сына здравым (ст. 9-19). Теперь, обрезая широту истории и как бы сокращая в одну небольшую речь слово о том, что в ней полезно для доказательства предызображения в сем таинства Спасителя нашего, не отяготимся высказаться об этом по возможности. И если не все, содержащееся в истории, будет соответствовать духовному смыслу, то никто пусть не винит нас. Ибо в излишних частях истории часто скрывается духовный смысл, подобно тому как и в лугах благоуханнейшие из цветов прикрываются со вне малозначащими листьями, которые, если кто обрежет, то найдет обнаженным приятное и полезное. Так пусть же слово наше войдет в иносказательный смысл этой истории.

Что блаженный Авраам был искушаем и получил повеление принести в жертву возлюбленного сына, и что хотя он, вероятно, как родитель, с трудом переносил мысль об этом и как бы по сильному требованию природы расположен был любить сына, однако предпочитал благие последствия такового дела, на это нам указывает, и весьма ясно, изречение Спасителя: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16; ср.: 1 Ин. 4, 9). Ибо если судить по-человечески и сказать что-либо для ясного доказательства этой мысли, то посылавший за нас на смерть Сына Бог и Отец некоторым образом испытывал боль, хотя и ведал, что Он ничего не потерпит вредного, так как и Сам Он был бесстрастен, как Бог. Однако помышляя о пользе, имевшей произойти от смерти Его, разумею спасение и жизнь всех, Он не заботился о любви, свойственной Ему, как Отцу. Посему и Павел удивлялся Ему, говоря: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? (Рим. 8, 32). Ибо в чем по справедливости состоит чудо любви к нам Бога и Отца, как не в том, что Он, по-видимому, потерпел то, чего не желал, предав за нас Своего Сына? Так думать побуждает нас Павел, говорящий: не пощадил, что говорится не о всякой случайности, но только о совершающих какое либо великое дело, как, например, в том случае, о котором сказано: расширь покровы жилищ твоих … и утверди колья твои; ибо ты распространишься направо и налево (Ис. 54, 2-3). И еще: Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение? (Притч. 24, 11; ср.: Пс. 81, 4). Вот что пришло нам на мысль при словах: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь (Быт. 22, 2). А сопровождавшие старца и шествовавшие с ним в течение трех дней двое слуг могут быть образами призванных к рабству чрез закон двух народов, разумею Израиль и Иуду. И они думали, что должно следовать только повелениям Бога и Отца, как те — Аврааму, еще не помышляя о Сыне, все чрез Него начало быть (Ин. 1, 3; Кол. 1, 16; Евр. 1, 2), и не зная о Наследнике Отца, прекраснейший образ Которого нам представляет малый и на лоне своего отца лежавший Исаак, который еще не имел власти, приличествующей господину. Ибо Сын был и есть всегда Господь и Бог всесовершенный. Но так как Он не для всех виден был, особенно же для нечестивых иудеев, взирающих на одну только плоть, то почитаем был за малого и обычного человека. Помышлению всех о Нем соответствовало и познание о Нем. И малое ищется в малом, а великое в великом. Так и пророки говорят, что Он Страшен Бог… для всех окружающих Его (Пс. 88, 8), то есть над всеми, которые находятся близ Него по причине великой проницательности. Болезнует также и Павел о некоторых, доколе не изобразится в вас Христос в них (Гал. 4, 19), то есть доколе великие и чрезвычайные образы Божества Его хотя несколько напечатлеются в душах их. А то, что слуги следовали за Авраамом, притом до третьего дня, и что им не позволено было восходить на землю высокую и священную, а напротив повелено сидеть с ослом, указывает на последование тех двух народов Богу чрез закон, продолжавшееся до третьего времени, то есть до последнего, в которое явился к нам Христос. Ибо тремя временами измеряется весь век: прошедшим, настоящим и будущим. Таким образом в третьем заключается конец. А Божественное Писание говорит, что Христос пришел в последние времена века. Итак, Израиль, следовавший Богу чрез закон, притом до времен пришествия Спасителя нашего, не захотел путем веры последовать Христу, шествовавшему на смерть, за всех приемлемую, но и напротив не допущен был до нее по причине многих грехов. Ибо ослепление было с Израилем отчасти, что знаменуется чрез осла, бывшего тогда с слугами: осел есть образ крайнего неразумия; а ослепление и есть плод неразумия. Далее то, что отец вместе с сыном отделился и удалился от слуг, и сказал, что он возвратится, потому что Я, говорит он, и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам (Быт. 22, 5), — означает временное удаление Бога от сынов Израилевых и имеющее быть при конце веков возвращение к ним, совершаемое чрез веру во Христа. Ибо когда войдет полное [число] язычников; и так весь Израиль спасется (Рим. 11, 25-26). А то, что блаженный Авраам не говорил ясно о том, что восходит на гору с целью принести сына в жертву, предлогом же выставлял следующее: пойдем туда, может служить явным знамением того, что народу Иудейскому не вверено таинство Христово. И для нас истинным представится о сем слово, когда мы увидим Иисуса беседующим с иудеями как бы в притчах и загадочно и говорящим к ученикам своим: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах (Лк. 8, 10; сн.: Мф. 13, 11; Мк. 4, 11). На отрока же, то есть Исаака, отец своими руками возлагает бремя дров, нужных для всесожжения и отправляется до места жертвоприношения. Ибо и Христос, неся на плечах крест свой, пострадал вне врат(Евр. 13, 12), не человеческою силою вынужденный к страданию, но по своей воле и по совету Бога и Отца, согласно сказанному от Него к Понтию Пилату: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше (Ин. 19, 11). Но будучи положен на дрова, Исаак избегает смерти и страдания. Для жертвоприношения же восходит на жертвенник данный Богом овен. И воссиявшее из существа Бога и Отца Слово по истине было в собственной храмине, то есть воспринятой от Девы, и пригвожденной к древу. Будучи же бесстрастен и бессмертен как Бог, Он избавляет Себя от смерти и страдания. Но восходит в воню благоухания Богу и Отцу чрез тело Свое, которое Сам, говорит, получил от Отца, согласно сказанному как бы от лица Его Самого в псалмах: Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить волю Твою (Пс. 39, 7-9, сн.Евр. 5-7). А что содержащееся в предложенной нами истории весьма хорошо может быть отнесено ко Христу, об этом Он Сам засвидетельствует, говоря: в главизне книжне писано есть о Мне. Все премудрое писание Моисея есть книга, разделяющаяся на пять частей. Глава же как бы и начало всей книги есть книга, называемая книгою Бытия, в которой это написано о Христе. А что опять глава в Божественных Писаниях знаменует начало, в этом хорошо убедиться может всякий, кто понимает следующие слова, сказанные Павлом:всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог (1 Кор. 11,3; ср.: Еф. 5, 23). Начало мужа есть Христос, как приведший его из небытия в бытие. А начало жены есть муж, по причине того, что сказано и истинно сделано: она будет называться женою, ибо взята от мужа (Быт. 2, 23). Началом же Христа называет Самого Бога, поелику от Него по естеству происходит Сын, и Безначальный имеет началом Родителя, а вместе с тем и сосуществует Ему вечно.

Итак, превосходно, по моему мнению, может быть применено к словам истории таинство Христово. Но заслуживает, я думаю, полного удивления нашего и высшей похвалы божественный Авраам. А кроме того мы должны ясно усматривать в этом глубину Божественной премудрости. Божественный Авраам был искушаем, хотя Бог и знал имевшее быть: ибо ничто не может укрыться от ума Всеведущего. Посему и говорит Бог: кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? (Иов 38, 2)И еще устами Исаии: Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне. Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось (Ис. 46, 9-10). Итак, право мысля, мы будем считать совершенно безумным и несообразным думать, будто Бог всяческих не знал будущего и потому испытывал Авраама. Но необходимо было, чтобы не одним только ведением о Боге блистала глава праведника, но и изобиловала величайшею славою и засвидетельствована была чрез испытание ее познанием обо всем и опытностью во всем наилучшем. Должно было, чтобы и Священные Писания возвещали, сколь велико его послушание и сколь высок смысл повелений Божественных, выше которых нет ничего. Он дошел до такой степени усердия и готовности, что не заботился и о самой любви к сыну и не убоялся вины детоубийства. Но что еще удивительнее он ожидал в нем отца многих народов. Знал он также и то, что Бог в этом не мог солгать. Затем он готовился принести в жертву детище, не будучи в неведении относительно обетованного, но предав во власть Господа исполнение обещанного с клятвою, как Он Сам знает. И не бесплодно для него было дело сие, хотя он шел к исполнению его и путем горького опыта. Ибо из того, что имело случиться, он научен был превышающему всякий разум и достопримечательному чуду воскресения из мертвых, а кроме того и честному и великому таинству вочеловечения Единородного. Так и божественный Павел говорит: Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного, о котором было сказано: в Исааке наречется тебе семя. Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование (Евр. 11, 17-19). Поскольку Бог и Отец имел намерение по времени явить его как бы корнем и началом бытия бесчисленных народов, так как Еммануил умер за мир: то посему праведник чрез самое искушение научен был чрезвычайной и невыразимой любви Бога и Отца к нам, Тот, Который Сына Своего не пощадил, как мы уже прежде сказали,но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32), оправданных верою и сопричисленных к чадам праотца Авраама. Ибо если судить по-человечески, то я сказал бы, что блаженному Аврааму было тягостно и невыносимо повеление Бога — принести в жертву Исаака; потому что каким образом, думаешь ты, настроен был в то время Авраам, получивший повеление сделать это? Он был муж, достигший глубокой старости, получивший единственного и притом поздно родившегося сына, лишенный надежды даже и по времени быть отцом других детей, имевший и самую сожительницу состарившуюся (ибо и сама Сарра была стара). И вот такой муж получает повеление без замедления заклать столь вожделенного сына, единородного и многожеланного. Но какою рукою намерен был старец направить меч на выю отрока и дерзнуть совершить столько достойное сожаления заклание в отношении к собственному сыну? Разве не последовательно было бы думать, что ряд горьких и неприятных помыслов с докучливостью обнимал душу праведника? И то природа влекла к любви, а то Божественное откровение подавляло эту любовь и как бы по необходимости призывало к невольной благопокорливости. Итак, поистине великого удивления достоин праведник, и всякой похвалы достойна его любовь к Богу. Ибо он принес словесную жертву и тем, что отверг законы природы, и тем, что попрал побуждение неизбежной любви, и наконец тем, что ничего земного не ставил выше любви к Богу. Посему и прославлен был, и назван другом Божиим. И то, чего ожидал он, сбылось для него сверх чаяния: он соделался отцом многих и даже бесчисленных народов во Христе, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.

И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего

Когда Авраам был искушаем, то верой принес Исаака (ср. Евр. 11:17): принес в жертву единородного сына тот, кто о нем получил обетование; и, отдавая сына своего на жертву, он воздал поклонение Сыну Божию; а когда ему возбранено было заклать Исаака, он узрел в образе агнца Христа, предавшего Себя в жертву Богу. Ибо патриарх через Исаака был только искушаем, а в действительности был принесен в жертву не Исаак, но Тот, о Котором прообразовательно возвещено у Исаии, что Он как агнец веден был на заклание и как овца пред стригущими ее безгласна (ср. Ис. 53:7), Тот, Который несет на Себе грех мира (Ин. 1:29). Посему Аврааму и возбранено было возложить руку на отрока, чтобы иудеи, если бы они захотели от жертвоприношения Исаака взять повод [для неверия в Христа], пророческие слова об Искупителе нашем не могли относить к сыну Авраама. Ибо жертва состояла не в правости Исаака, но Авраама, который приносил ее, быв через то искушаем. Посему Бог принял благое произволение приносившего жертву, но не допустил, чтобы обреченный на жертву был заклан. Ибо смерть Исаака не могла даровать миру освобождение, но — только смерть нашего Искупителя, язвою Которого все мы исцелились (Ис. 53:5). Ибо павших Он восставил, недужных исцелил, алчущих насытил, терпевших лишение исполнил изобилия и — что наиболее дивно — всех нас воскресил из мертвых.

И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится

Ясный путь духовного разумения открывается тем, кто знает, как слышать эти слова. Ведь все, что совершилось, достигло теперь уровня видения, ведь говорится: Господь увидел. Однако видение, что Господь увидел, есть в духе, так что и ты можешь видеть то, что написано, в духе. И как нет ничего плотского в Боге, так и ты можешь не усматривать ничего плотского, но в духе можешь иметь сыном Исаака, когда у тебя появляется плод духа: любовь, радость, мир (Гал. 5:22)… Радуйся же, если всю радость оценишь, когда попадешь в различные искушения (см. Иак. 1:2), и эту радость принесешь в жертву Богу. Когда же с радостью приступишь к Богу, то Он вновь вернет, что ты отдал, и тебе будет сказано: Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16:22). То, что ты Богу пожертвовал, то, умноженным, вновь получишь.

Нечто подобное, но в ином образе передается в Евангелиях, когда в форме притчи рассказывается о человеке, который получил серебряную мину и мог вложить ее в оборот, а господин его дома потребовал от него денег (см. Лк. 19:12-27). Но если вы умножили ваши пять мин до десяти, то они вам даны и вам причитаются. Услышь, что говорится в Евангелии:возьмите у него мину и отдайте имеющему десять мин (Лк. 19:24). Выглядит так, словно участвуем в деле Божием, но нам поступает прибыль от дела. И еще выглядит, будто приносим жертвы Богу, но пожертвованное к нам возвращается. Бог ни в чем не испытывает недостатка, но хочет нас видеть богатыми, желает нашего продвижения в каждой малости.

И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба

Чуткого и сосредоточенного слушателя требуют эти слова, ведь есть новое в сказанном: И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба. Однако то, что добавляется, само по себе не ново. Я благословляя благословлю тебя уже было сказано ранее; и умножая умножу семя твое уже было сказано в обетовании; и как звезды небесные и как песок на берегу моря уже произносилось прежде (см. Быт. 12:2, 13:16). В чем же состоит дополнение в словах, во второй раз раздающихся с неба? Какое новое слово прибавлено к прежним обетованиям? Какая еще награда дана в сказанном: так как ты сделал сие дело, то есть потому что ты не пожалел сына твоего единственного. Ничего дополнительного не вижу, то же самое повторено, что и прежде содержалось в обетованиях. Не покажется ли излишним то же самое несколько раз повторять? Только необходимым. Ведь в таинствах происходит все, чему быть. Если бы Авраам только «по плоти» жил, и одному только народу, который он породил «по плоти», приходился отцом (ср. Гал. 4:29), то достаточно было бы одного обетования. То есть, чтобы показать в тот момент, что он отец тех, которые обрезываются «по плоти», обетование, распространяющееся на людей обрезания, и дано ему в момент обрезания (см. Быт. 17:1-14). Но затем, уже как отцу тех, которые «по вере» (ср. Гал. 3:9) и через страсти Христовы вступают в наследство, обетование народу, спасенному страданием и воскресением Христа, обновлено во время не меньшего страдания Исаака. Повторяется то же самое по наружности, но в глубине различное. Ведь то, что раньше сказано и на первый народ распространяется, сказано на земле. Ибо так гласит Писание: И вывел его вон и сказал ему: посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их, и добавил: столько будет у тебя потомков. Но когда вновь повторяется обетование, обозначено, что воззвал с неба. Не видно ли здесь явственное обозначение того, о чем апостол говорит: Первый человек из земли — перстный; второй человек — Господь с неба? (1 Кор. 15:47) Это обетование, распространяющееся на верный народ, от неба, а то — от земли.

и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего

У пророка, который говорит от лица Бога, записано: Я говорил к пророкам и умножал видения, и чрез пророков употреблял притчи (Ос. 12:10). Слова эти указывают на то, что, хотя Господь наш Иисус Христос один в сущности Своей и не Кто иной, как Сын Божий, тем не менее Он представлен в Писании в различных образах и формах. Например, насколько я помню, мы объяснили выше, что Христос был в типологическом смысле Исааком, когда тот предлагается в жертву всесожжения. Тем не менее и овен представлял Его. Скажу больше, что Он показан в образе ангела, который говорит Аврааму: не поднимай руки твоей на отрока (Быт. 22:12). И Он говорит Аврааму: так как ты сделал сие дело… Я благословляя благословлю тебя. О Нем говорят как об овце или агнце, приносимом в жертву на Пасху (ср. 1 Кор. 5:7), и Он Себя называет пастухом овец (см. Ин. 10:11, 14; Евр. 13:20), и не менее того описывается как верховный первосвященник, совершающий жертвоприношение (см. Евр. 5:1-10).

В прежнем обетовании была только констатация, здесь же клятва приложена, которую святой апостол в Послании к Евреям толкует так: Посему и Бог, желая преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли, употребил в посредство клятву (Евр. 6:17). И снова Писание гласит: Люди клянутся высшим (Евр. 6:16), но Бог, как не мог никем высшим клясться, клялся Собою (Евр. 6:13);Мною клянусь, говорит Господь (Быт. 22:16). Не было внешней необходимости Богу клясться (да и кто бы мог принудить Его к клятве?), но, как объяснил это апостол Павел, Он таким образом желал преимущественнее показать наследникам обетования непреложность Своей воли (Евр. 6:17). Так и повсюду пророком говорится: Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Пс. 109:4). В то время как в первом обетовании нет исходной причины, по которой оно дано, лишь сказано, что Он вывел его из шатра и сказал ему: посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их. И сказал ему: столько будет у тебя потомков (Быт. 15:5), — теперь Он приводит причину, по которой клятвой скрепляет накрепко Свое обетование. Ибо говорит: так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего. Он, следовательно, показывает, что по причине жертвоприношения или страдания сына обетование непреложно, и этим ясно обозначает, что, по причине страстей Христа, для народа из числа язычников, который по вере потомок Авраама (Рим. 4:16), обетование непреложно.

Перейдем же теперь к нам самим и моральный смысл через детали истолкуем. Апостол говорит, как мы о том выше упоминали: Первый человек из земли — перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного (1 Кор. 15:47-49). Видишь, как он показывает, что если ты останешься в том первом состоянии, что от земли, то будешь отвергнут, если только не изменишься, не обратишься и, сделавшись небесным, не будешь нести образ небесного (1 Кор. 15:49). И об этом то же он говорит везде: совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образцу Создавшего его (Кол. 3:9-10). То же самое и в другом месте пишет: Итак… древнее прошло, теперь все новое (2 Кор. 5:17). Ведь для того Бог обетование Свое обновляет, чтобы ясно показать тебе, что и тебе тоже следует обновиться. Не остается Он в ветхом, дабы ты не оставался ветхим человеком (Рим. 6:6), и это сказано было с неба — дабы и ты мог принять и нести образ небесного (1 Кор. 15:49). Ибо что пользы тебе в том, если Бог обновляет обетование, а ты остаешься необновленным? Если Он говорит тебе с неба, а ты слушаешь с земли? И что пользы тебе в том, если Бог связывает Себя клятвой, а ты проходишь мимо этого, будто слышишь обычную басню?

то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих

Верно данное место толкует апостол, говоря: Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам как многим, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос (Гал. 3:16). Следовательно, о Христе сказано: умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря. И кто же теперь из видящих, как по всей земле и до пределов вселенной пророчество Евангельское распространяется (ср. Рим. 10:18) настолько, что уже почти нет мест, не принявших семени Слова, нуждается в пояснении, чтобы узнать, каким образом народ Христа умножается? Ведь это в начале мира предполагалось, когда сказано было Адаму:плодитесь и размножайтесь (Быт. 1:28). Так говорит и апостолпо отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5:32).

Цепи, которые нас связывают, суть наши страсти и грехи, с которыми мы связаны до тех пор, пока не распяли плоть со страстями и похотями (Гал. 5:24) и поэтому, наконец:Расторгнем узы их и свергнем с себя оковы их (Пс. 2:3). И, следовательно, заняло семя Авраамово города врагов своих, а оно и есть семя Слова, которое есть проповедование Евангелия и вера в Христа.

Но что пользы мне в том, что семя Авраамово, которое есть Христос (Гал. 3:6), будет владеть городами врагов своих как наследством, а моим городом владеть не будет; если в моем городе, то есть в моей душе, которая есть город великого Царя(ср. Пс. 47:3; Мф. 5:35), ни законы Его, ни обычаи соблюдаться не будут? Что хорошего мне в том, что Он покорил весь мир и владеет городами врагов Своих, если Он не победит врагов Своих во мне, если не разрушит в членах моих иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного? (Рим. 7:23) Давайте, следовательно, каждый из нас делать достаточно, чтобы и в твоей душе и в твоем теле побеждал Христос врагов Своих и, подчиняя их и празднуя победу над ними, также и градом души твоей владел. Ибо так только станем Его народом, лучшим, которого что звезд на небе в славе (1 Кор. 15:41), так, чтобы и мы тоже могли получить благословение Авраама через Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь (1 Пет. 4:11; Откр. 1:6).

и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего

И семени его что пообещал? — И благословятся в семени твоем все народы… Христос — семя его, поскольку от Авраама произошел Исаак, от Исаака Иаков, от Иакова двенадцать сыновей, от этих двенадцати народ иудейский, от народа иудейского Дева Мария, от Девы Марии Господь наш Иисус Христос. И то, что обещано было Аврааму, мы находим исполнившимся среди нас. И благословятся в семени твоем, — говорит, — все народы. Поверил в это прежде, чем что-либо увидел из обещанного; поверил — и так и не увидел обещанного.