Ин., 42 зач. (от полу́), XII, 28-36.

Ст. 27-28 ныне душа Моя возмутися: и что реку; Отче, спаси Мя от часа сего: но сего ради приидох на час сей: Отче, прослави имя Твое. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю

Ныне душа Моя возмутися: и что реку? Отче, спаси Мя от часа сего (Ин. 12, 27). Так говорить, по-видимому, не следовало бы тому, кто убеждает идти на смерть; но на самом деле эти слова особенно приличны такому человеку. Чтобы не сказали, что Ему легко любомудрствовать о смерти, когда Он Сам недоступен для человеческих страданий, легко убеждать нас, когда Он Сам вне опасности, – Он показывает, что и Он страшится смерти, и, однако же, для пользы (других) не отказывается умереть. Впрочем, это относится к воспринятому Им человечеству, а не к Божеству. Поэтому Он говорит: ныне душа Моя возмутися. (А если не так, то какая будет последовательность между этими словами и следующими:Отче, спаси Мя от часа сего?) И (душа Его) до того была возмущена, что Он даже искал бы избавления (от смерти), если бы только можно было ее избежать.

Это – немощи человеческой природы. Но Я, говорит Он, не могу ничего сказать, прося избавления, потому что сего ради приидох на час сей (ст. 27). Как бы так говорил Он: хотя смерть и приводит нас в трепет и смущение, но все же мы не должны избегать ее. Ведь и Я возмущен ныне, но не говорю об избавлении от смерти, потому что надобно переносить то, чему следует быть. Не говорю: избавь Меня от часа сего, но – что? Отче, прослави имя Твое (ст. 28). Хотя смущение и заставляет Меня говорить те слова, но Я говорю противное:прослави имя Твое, то есть возведи уже (Меня) на крест. В этом ясно обнаруживаются свойства человеческие и природа, которая не хочет смерти, но привязана к настоящей жизни. Это показывает, что (Христос) был не чужд человеческих ощущений. Как голод и сон не составляет преступления, так точно и привязанность к настоящей жизни. Иисус Христос имел тело, только чистое от грехов, но не лишенное естественных потребностей; иначе оно не было бы и телом. Этим же самым Он внушает нам и нечто другое. Что же именно? Чтобы мы даже и тогда, как случится нам быть в страхе и томлении, не уклонялись от того, что нам назначено.Отче, прослави имя Твое. Этим показывает, что умирает за истину; смерть Свою называет славою Божиею. Это и сбылось после креста: тогда вся вселенная должна была обратиться, познать имя Божие и служить Богу; и имя не только Отца, но и Сына, хотя (Христос) об этом умалчивает. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю (ст. 28). Когда прославил? В предшествовавших событиях. И паки прославлю– после креста.

Ст. 29-33 Народ, стоявший и слышавший то, говорил: это гром. А другие говорили: Ангел говорил Ему. Иисус на это сказал: не для Меня был глас сей, но для народа. Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какой смертью Он умрет

Так как очень многие были грубы и невежественны, то они сочли голос за гром, хотя голос этот был членораздельный и весьма ясный. Ибо они скоро забыли слова голоса, удержавши только его отголосок. Иные помнили и самые слова голоса: «и прославил, и еще прославлю», однако же, не понимая, какой смысл сих слов думали, что ангел проговорил Ему, а потому слова сии, как сказанные ангелом, и непонятны для них. Но Иисус говорит: голос сей был не для Меня, но для вас. Я не имел нужды в научении, что Отец прославил и еще прославит имя Свое. А вас нужно было научить, что Я не противник Богу, а действую во славу имени Божия. Ибо, если чрез Меня прославится имя Божие, как же Я противник Богу? Итак, голос сей был для вас, чтобы вы узнали, что Я действую во славу Божию, и если не можете сами узнать, то чрез расспросы узнали бы, чего не знаете. Слова: «ныне суд миру сему», по-видимому, не имеют связи с предыдущим. Ибо какое отношение их к словам: «и прославил, и еще прославлю»? Но связь, без сомнения, есть. Так как Отец свыше сказал: «прославлю», то Господь показывает нам способ прославления. Какой же именно? Тот, что князь мира сего будет изгнан вон и побежден, а за мир будет суд, то есть отмщение. Слова сии имеют такой смысл: ныне совершается суд и отмщение за мир сей. Так как диавол подверг этот мир смерти, сделав всех людей повинными греху, но напав на Меня и не нашед во Мне греха, подвел под смерть и Меня наравне с прочими, то он будет осужден Мною, и таким образом Я отмщу за мир. Пусть прочим нанес он смерть за грех; но что такое он нашел во Мне подобного прочим, чтобы умертвить и Меня? Итак, ныне Мною совершается суд мира сего, то есть отмщение за него. Ибо, умертвив умертвившего всех, потом напавшего и на Меня, невинного, Я буду отмстителем за всех умерщвленных им, и жестокий властитель (тиран), осужденный Моей смертью, будет изгнан вон. Выражение: «изгнан вон» употреблено по сравнению с тем, как в судебных местах выталкивают осужденных из судилища. «Будет изгнан вон» — можно понимать и так, что изгнан будет во тьму внешнюю. Он лишится владычества над людьми и не будет, как прежде, царствовать в них, и в душах, и в смертном теле их, — но Я всех привлеку к Самому Себе, когда вознесен буду на крест. Ибо все, и из числа язычников, будут привлечены к вере в Меня. Так как они сами не могут прийти ко Мне, удерживаемые властителем сим, то Я, победив его, выслав вон и пресекши нити владычества его над людьми, привлеку их и против его воли. Это в ином месте Он назвал похищением: «никто, — говорит, — не может расхитить вещей сильного, если прежде не свяжет сильного» (Мк. 3, 27). Когда «вознесен буду», — сказал это, давая разуметь, какой смертью Он умрет, то есть будет распят, ибо этим означается высота Креста.

Отвеща Ему народ: мы слышахом от закона, яко Христос пребывает во веки: како Ты глаголеши: вознестися подобает Сыну Человеческому; кто есть Сей Сын Человеческий

Когда Христос сказал: аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе, – иудеи возражают: мы слышахом от закона, яко Христос пребывает во веки: како Ты глаголеши, вознестися подобает Сыну Человеческому? Кто есть Сей Сын Человеческий? Итак, они знали, что Христос есть лицо бессмертное и имеет жизнь бесконечную. Следовательно, понимали и то, что Он говорил. Да и в Писании во многих местах говорится вместе и о страдании, и о воскресении. Так, например, Исаия поставляет то и другое вместе, когда говорит:яко овча на заколение ведеся (53, 7), и так далее; и Давид во втором псалме, равно как и во многих других, соединяет то и другое; и патриарх (Иаков), сказав: возлег, уснул еси яко лев, присовокупил: и яко скимен: кто возбудит его? (Быт. 49, 9), – чем указывает вместе и на страдание, и на воскресение. Но иудеи потому говорят, что Христос пребывает вовек, что этим думали заградить Ему уста и показать, что Он не Христос. И смотри, какая злонамеренность! Не сказали: мы слышали, что Христос не должен страдать, не должен быть распят; но: яко пребывает во веки, хотя эти слова и не составляют возражения, потому что страдание не было препятствием к бессмертию. Отсюда можно видеть, что они понимали многое, что могло казаться обоюдным, и что они по доброй воле поступали злонамеренно. Так как выше Христос беседовал о смерти, то они, услыша здесь слово: вознестися, пришли именно к мысли о смерти. Затем говорят: кто есть Сей Сын Человеческий? И это также с злым умыслом. Не подумай, говорят они, что мы разумеем здесь Тебя, и не говори, будто мы противоречим Тебе по вражде с Тобою. Вот мы даже и не знаем, о ком Ты говоришь, и все же, однако, высказываем свое мнение.

Ст. 35-41 Рече же им Иисус: еще мало время свет в вас есть: ходите, дондеже свет имате, да тма вас не имет: и ходяй во тме не весть, камо идет: дондеже свет имате, веруйте во свет, да сынове света будете. Сия глагола Иисус, и отшед скрыся от них. Толика знамения сотворшу Ему пред ними, не вероваху в Него, да сбудется слово Исаии пророка, еже рече: Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся; Сего ради не можаху веровати, яко паки рече Исаиа: ослепи очи их и окаменил есть сердца их, да не видят очима, ни разумеют сердцем, и обратятся, и исцелю их. Сия рече Исаиа, егда виде славу Его и глагола о Нем

Что же Христос? Желая заградить им уста и показать, что Его страдания нисколько не препятствуют Ему пребывать вовек, Он говорит: еще мало время свет в вас есть (Ин. 12, 35). Этим показывает, что смерть Его есть только преставление, так как и солнечный свет не исчезает совершенно, но, скрывшись на краткое время, снова является. Ходите, дондеже свет имате(ст. 35). О каком времени говорит Он здесь? Разумеет ли всю настоящую жизнь или только время до креста? Я думаю, – и то и другое, потому что, по неизреченному Его человеколюбию, многие уверовали в Него и после креста. А говорит Он это для того, чтобы побудить их к вере, что и прежде делал, когда говорил: еще мало время с вами есмь (7, 33). Ходяй во тме не весть, камо идет (12, 35). В самом деле, чего не делают теперь иудеи, и, однако ж, не знают, что делают, но ходят как бы во тьме. Думают, что идут по прямому пути, а на самом деле идут противоположным путем; соблюдают субботу, хранят закон, наблюдают правила касательно пищи, но не знают, куда идут. Потому и говорил: ходите во свете, да сынове света будете(ст. 36), то есть Моими сынами. В начале евангелист говорит (о верующих), что они не от крове, ни от похоти плотския, но от Бога родишася (1, 13), то есть от Отца, – а здесь говорится о Самом (Христе), что Он их рождает, чтобы ты знал, что у Отца и Сына одно действие. Сия глагола Иисус, и отшед скрыся от них (12, 36). Зачем Он теперь скрывается? Ведь не подняли против Него камней и не сказали никакой хулы, как было прежде: зачем же Он скрылся? Проникая в сердца их, Он знал, что в душе они ожесточились против Него, хотя и ничего не говорили; знал, что они кипели и готовы были убить Его, и не ожидал, пока дойдут они до самого дела, но скрылся, чтобы укротить их ненависть. Смотри, как на это указал и евангелист: он сейчас же присовокупил: толика знамения сотворшу Ему, не вероваху в Него (ст. 37). Какие это знамения? Знамения, о которых евангелист умолчал. Да это же видно и из последующего. После того как Он удалился и уступил им, Он снова приходит и кротко беседует с ними, говоря таким образом: веруяй в Мя не верует в Мя, но в Пославшаго Мя (ст. 44). И заметь, как Он (обыкновенно) поступает: начинает речь скромно и уничиженно, относя все к Отцу, а потом возвышает Свое слово. Когда же видит, что они приходят в ярость, – удаляется, а потом снова является и снова начинает речь уничиженную. Когда же Он так поступал? Скажи лучше, когда Он так не поступал? Вот, смотри, как Он говорит сначала:якоже слышу, сужду (5, 30); затем возвышеннее: якоже бо Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет, живит (5, 21); и опять: Аз не сужду вас, ин есть судяй(см.: 8, 50); а потом опять удаляется. Затем, явившись в Галилее, говорит: делайте не брашно гиблющее (6, 27); и, сказав о Себе великое, именно – что Он сошел с неба, что Он дает живот вечный, снова уходит. А в праздник кущей опять является и поступает точно таким же образом.

Да и постоянно, как всякий может видеть, Он разнообразит таким образом Свое учение: то приходит, то уходит, то говорит смиренно, то возвышенно. Так точно Он поступил и здесь.Толика знамения сотворшу Ему, говорит, не вероваху в Него, да сбудется слово Исаии пророка, еже рече: Господи, кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся? (12, 37–38). И опять: сего ради не можаху веровати, яко паки рече Исаия: слухом услышите, и не уразумеете. Сия рече Исаия, егда виде славу Его и глагола о Нем (12, 39, 41; Ис. 6, 9). Вот опять слова яко и рече означают не причину, а следствие. Не потому иудеи не веровали, что так сказал Исаия, но потому сказал так Исаия, что они не будут веровать. Почему же евангелист говорит не так, а, напротив, как будто представляет неверие следствием пророчества, а не пророчество – следствием неверия? В дальнейших же словах он то же самое выражает еще сильнее, говоря так: сего ради не можаху веровати, яко рече Исаия. Этим он хочет яснее доказать, что Писание не ложно и что предсказанное им совершилось не иначе, а именно так, как было предсказано. А чтобы кто-нибудь не сказал: зачем же и пришел Христос? или Он не знал, что Его не будут слушать? – для этого и приводит Пророков, показывая, что и они это знали. Пришел же Христос для того, чтобы не имели никакого извинения в своем грехе. Что предсказал Пророк, то предсказал потому, что так непременно будет. А если бы не должно было непременно совершиться, то он и не предсказал бы; но оно должно было непременно свершиться, потому что (иудеи) были неизлечимы.

Если же и поставлено здесь слово: не можаху, то оно значит то же, что – не хотели. И ты не удивляйся этому. Вот и в другом месте говорится: могий вместити да вместит (Мф. 19, 12). Так и во многих местах Писание обыкновенно употребляет слово: «возможность» в смысле хотения; вот, например, еще: не может мир ненавидети вас, Мене же ненавидит (Ин. 7,7). Да это же самое, как всякий может видеть, бывает и в обыкновенном разговоре. Так, когда кто говорит: я не могу полюбить такого-то, то под возможностию разумеет особенную силу хотения; точно так же такой-то не может быть добрым. Да и Пророк как говорит? Аще пременит Ефиоплянин кожу свою, и рысь пестроты своя, и народ сей возможет благотворити научившеся злу (Иер. 13, 23). Не то разумеет он, будто совершение добродетели для этих людей невозможно; но что они не хотят того, потому и не могут. И слова евангелиста выражают только то, что Пророку невозможно было сказать ложь. Но никак нельзя сказать, чтобы по этому самому иудеям невозможно было уверовать. Пророк мог остаться верным и в том случае, если бы они уверовали, – он бы того и не предсказал. Так почему же, скажешь, Писание не выразилось таким образом? В Писании есть некоторые подобные особенности, а потому надобно подчиняться его правилам. Сия же рече, егда виде славу Его (12, 41). Чью славу? Отца. Как же Иоанн прилагает эти слова к Сыну, а Павел к Святому Духу? Это они говорят не потому, будто смешивают ипостаси, а чтобы показать, что у Них одно достоинство: что принадлежит Отцу, то принадлежит и Сыну, а принадлежащее Сыну принадлежит и Святому Духу. Хотя многое (Бог) изрек чрез ангелов, однако ж никто не говорит: как сказал ангел, но: как сказал Бог; что изречено Богом чрез ангелов, то принадлежит Богу, но принадлежащее Богу еще не принадлежит ангелам. А здесь (Апостол) говорит, что это слова Духа (Деян. 28, 25–26). И глагола о Нем (ст. 41). Что глагола?Видех Господа седяща на престоле высоце и превознесенне(Ис. 6, 1), и прочее. Итак, славою он называет здесь видение, дым, слышание неизреченных таинств, зрение серафимов, молнию, исходящую от Престола, на которую не могли смотреть те силы. И глагола о Нем. Что глагола? Что он слышал голос, говоривший ему: кого послю, и кто пойдет? И рекох: се, аз есмь, посли мя. И рече: слухом услышите, и не уразумеете; и видяще узрите, и не увидите… Ослепи бо очи их и окаменил есть сердца их, да не видят очима, ни разумеют сердцем (Ис. 6, 8–9; Ин. 12, 40). Вот опять новое недоумение; но его не будет, если вникнем в дело надлежащим образом. Как солнце поражает глаза больных, но не потому, чтобы оно имело такое свойство, так бывает и с теми, кто не внимает словам Божиим. В этом же смысле говорится и о фараоне, что ожесточил его сердце. Так бывает и с теми, которые каким-нибудь образом противятся словам Божиим. И это – особенность Писания, равно как и выражения: Бог предаде в неискусен ум (Рим. 1, 28), и: раздели языком (Втор. 4, 19); это значит – позволил, попустил. В этих местах выражено не то, будто Бог и это производит, но показывается, что это происходит от злобы других. Когда мы бываем оставлены Богом, тогда предаемся диаволу; а предавшись диаволу, подвергаемся, бесчисленным бедствиям. Итак, чтобы устрашить слушателя, говорит: ожесточи, и: предаде.