Мф., 65 зач., XVI, 1-6.

Ст. 1-4 И приступивше Фарисее и Саддукее, просиша Его знамение с небесе показати им. Он же рече: вечеру бывшу глаголете ведро, чермнуетбося небо; и утру: днесь зима, чермнуетбося дряселуя небо. Лице убо небесе умеете разсуждати, знамений же временом не можете. Род лукав и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, токмо знамение Ионы пророка. И оставль их отыде

А Марк говорит, что когда они пришли к Нему и спрашивали, воздохнув духом Своим, глагола: что род сей знамения ищет(Мк. VIII, 12)? Хотя такой вопрос должен был возбудить гнев и негодование, однако человеколюбивый и милосердый Господь не гневается, но сожалеет и болезнует о них, как о неисцельно больных, которые после стольких доказательств Его могущества все еще искушали Его. Они спрашивали Его не для того, чтобы уверовать, но чтобы уловить. Если бы пришли с тем, чтобы уверовать, Он дал бы им знамение. Тот, Кто сказал жене: несть добро (Мф. XV, 26) и потом дал, тем более дал бы им. Но так как они просили знамения не для того, чтобы уверовать, то Спаситель называет их в другом месте и лицемерами, за то, что они одно говорили, а другое думали. Если бы они веровали, то не просили бы и знамения. А что они не веровали, это видно и из того, что после укора и обличения, уже не настаивали на своей просьбе, и не сказали: мы не знаем, и хотим научиться. Какого же знамения с неба просили? Остановить солнце, или удержать луну, или низвести молнию, или произвести перемену в воздухе, или сделать что-нибудь подобное. Что же на это отвечает Христос? Лице небесе умеете разсуждати, знамений же временом не можете. Видите ли кротость и снисходительность? Он не просто отказал, как прежде, не сказал: не дастся ему (Мф. XII, 39), но указывает и причину, по которой не дает, хотя они и не для того спрашивали, чтобы научиться. Какая же причина? Как на небе, говорит Он, иной признак ненастья, иной — ведра, и никто, видя признак ненастья, не будет ожидать хорошей погоды, а в хорошую погоду ненастья, так и обо Мне должно рассуждать. Иное время настоящего пришествия и иное будущего. Ныне нужны знамения на земли, а знамения на небе отложены до будущего времени. Ныне Я пришел как врач, тогда явлюсь как судия; ныне пришел взыскать заблудшее, тогда приду потребовать отчета. Потому ныне пришел скрытно, тогда приду со всею торжественностью: совью небо, сокрою солнце, лишу света луну; тогда и силы небесные подвигнутся, и явление Моего пришествия будет подобно молнии, которая вдруг всем является. Но не ныне время этих знамений: Я пришел умереть и претерпеть поноснейшие страдания. Не слыхали ли, что пророк говорит: не преречет, ни возопиет, ниже услышится вне глас Его (Ис. XLII, 2)? И еще другой: снидет яко дождь на руно (Пс. LXXI, 6)?

Если укажете на знамения, бывшие при фараоне, то те знамения тогда были кстати, потому что нужно было избавиться от врага. А кто пришел к друзьям, тому нет нужды в таких знамениях. И что Мне производить великие знамения, когда малым нет веры? Малыми их я называю по видимости, потому что по (внутренней) силе последние гораздо более первых. В самом деле, что может сравниться с отпущением грехов, воскрешением мертвого, изгнанием бесов, исцелением тела, словом — с восстановлением всего? Ты же заметь, как ожесточено сердце иудеев. Слыша, что не дастся им знамения, кроме знамения Ионы пророка, они не расспрашивают Его, хотя, зная пророка и все с ним случившееся, и вновь слыша об этом от Христа, они должны были спросить и узнать, что значило сказанное? Но я сказал, что они просят знамения не с желанием научиться. Вот почему и Христос, оставив их, отошел.

Ст. 5-12 Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов. Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской. Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли. Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе, маловерные, что хлебов не взяли? Еще ли не понимаете и не помните о пяти хлебах на пять тысяч человек, и сколько коробов вы набрали? ни о семи хлебах на четыре тысячи, и сколько корзин вы набрали? как не разумеете, что не о хлебе сказал Я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской? Тогда они поняли, что Он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского

И прешедше ученицы Его, говорит евангелист, на он пол, забыша хлебы взяти. Иисус же рече им: внемлите и блюдитеся от кваса фарисейска и саддукейска (ст. 6). Почему не сказал: берегитесь учения? Очевидно, что хочет напомнить им о бывшем: знал, что они то забыли. Прямо обличать их не было видимого основания; но, от них же самих взяв повод укорить их, делает обличение не так для них чувствительным. Почему же не тогда укорил их, когда говорили: откуду нам в пустыни хлебы толицы (см. Мф. 15:33)? Казалось, что тогда кстати было сказать; но не сказал, чтобы не дать знать, что Он хочет сделать чудо. Притом, не хотел и их обличать, и сам хвалиться пред народом. Теперь же приличнее было обвинять их, так как и после двукратного чуда они не вразумились. Вот почему уже после второго чуда укоряет их, и выводит наружу то, о чем они думали. О чем же они думали? Яко хлебы, — говорит евангелист, — не взяхом (ст. 7). Они еще заботились об иудейских очищениях, и наблюдали разборчивость в пище. За все это Христос и укоряет их с большею строгостью, говоря: что мыслите в себе, маловери, яко хлебы не взясте? Не у ли разумеете, ниже помните? Еще ли окаменено сердце ваше? Очи имуще не видите, уши имуще не слышите? Не у ли помните пять хлебы пяти тысящам, и колико кош взясте? Ни ли седмь хлебы четырем тысящам, и колико кошниц взясте(ст. 8 и 10)?

Видишь ли сильное негодование? Нигде еще Он так не укорял их. Для чего же делает это? Чтобы опять отвергнуть предрассудок их касательно пищи. Почему-то тогда Он сказал только: не у ли разумеете, ниже помните? Здесь же с сильною укоризною говорит: маловери! И кротость не везде уместна. Как давал им полную свободу говорить, так и укоряет их; а то и другое делал для их спасения. Смотри же, как Он был строг и снисходителен. Он едва не извиняется пред ними, что их укорил с такою силою, когда говорит: не у ли помышляете пять хлебы, и колико кош взясте, и седмь хлебы, и колико кошниц взясте? Для того означает число как евших, так и остаток, чтобы, напомнив им о прошедшем, сделать более внимательными к будущему. Но чтобы тебе узнать, что произвела укоризна, и как пробудила их усыпленный ум, послушай, что говорит евангелист. Хотя Господь ничего более не сказал, а укоривши, присовокупил только: како не разумеете, яко не о хлебех рех вам внимати, но от кваса фарисейска и саддукейска? — но они, говорит далее евангелист, тогда разумеша, яко не рече хранитися от кваса хлебнаго, но от учения фарисейска и саддукейска, — чего сам Он не объяснял. Смотри, сколько доброго произвела укоризна! Она заставила их отстать от иудейской разборчивости, и из беспечных сделала внимательными, и освободила их от честолюбия и маловерия, так что они перестали приходить в страх и трепет, когда случалось им иметь мало хлебов, и не заботились, чем утолить голод, но все это презирали.